Путешествие в прошлое. Самарский край глазами современников

... 13-го числа мы видели на левом берегу город Кашкур****, в 120 верстах от Самары. Городок этот невелик, окружен деревянной стеной, снабженной башнями, с несколькими деревянными же церквами. Предместье - его, или слобода, находится подле же города...

....В расстоянии часа далее отсюда есть еще другой город, называемый Сызрань... довольно обширный, со многими каменными церквами.

Горы в этой местности бесплодные и безлесные, но далее они становятся гораздо лучше. Калмыцкие татары делают набеги из этих мест вплоть до Казани и захватывают все, что могут или сумеют, людей, скот и проч. и проч.

Немного далее за тем река часто извивается между множеством больших островов, поросших лесом, а берега до того затоплены водою, что с трудом можно различить Волгу. Наконец, горы опять показались на правом от нас берегу, и горы эти, от большой засухи, сильного солнечного зною, совершенно все выгорели, тогда как в другое время они были бы покрыты травою. Вследствие такой засухи крестьяне горячо желали дождя, с трудом находя возможность прокармливать кое-как свою скотину...  

Путешествие через Московию Корнилия де Бруина. – М., 1873. С. 173 – 175.  

**** Имеется в виду Кашпир, при речке Кашпир (Кашпирка), в 7 верстах от г. Сызрани. –. Сост.

 Семьсот девяносто четвертый год был моим лучшим пиитическим годом. Я провел его посреди моего семейства, в приволжском городке Сызране, или в странствовании по Низовому краю. Здоров, независим, обеспечен во всех моих неприхотливых нуждах, я не скучал отсутствием шумных забав и докучливых, холодных посещений...

Сызран выстроен был худо, но красив по своему местоположению. Он лежит при заливе Волги и разделяется рекою Крымзою, которая в первых днях мая бывает в большом разливе. Каждое воскресенье, в хорошую погоду, видел я ее из моих окон, покрытою лодками; зажиточные купцы с семейством и друзьями катались в них взад и вперед, под веселым напевом бурлацких песен. На дочерях и женах веяли белые кисейные фаты или покрывала, сверкал жемчуг, сияли золотые повязки, кокошники и парчовые телогреи. Прогулка их оканчивалась иногда заливом Волги. Там они бывало тянут тоню и сами себе готовят на мураве уху из живой рыбы

Это место было и моим любимым гульбищем. В ясное утро, с первыми лучами солнца, я переезжал на дрожках (когда нет разлива) реку Крымзу прямо против монастыря и, взобравшись на высокий берег, хаживал туда и сюда, без всякой цели, но везде наслаждался живописными видами, голубым небом, кротким сиянием солнца, внешним и внутренним спокойствием. Везде давал волю своим мечтам, начиная мою прогулку всегда с готовою в голове работою. Потом спускался на Воложку или к заливу Волги. Там выбирал из любого садка лучших стерлядей и привозил их в ведре к семейному обеду. Потом клал на бумагу стихи, придуманные в моей прогулке. Если сам бывал ими доволен, то читывал их сестрам моим...

Д м и т р и е в И. И. Сочинения.–Т. 1. (Стихотворения).– СПб., 1893.– С. 48 – 49. 

 Паллас Петр Симон (1741 – 1811) .– естествоиспытатель, географ и путешественник, член Петербургской Академии наук (1767). Учился в Германии, Голландии, Англии. В 1767 г. переехал в Россию. В 1768 –1774 гг. возглавил экспедицию Петербургской Академии наук в центральные области России, районы Нижнего Поволжья, Прикаспийской низменности, Среднего и Южного Урала, Южной Сибири, результаты которой опубликовал в труде «Путешествие по разным провинциям Российского государства» (ч. 1 – 3, 1773 – 1788). В 1793 – 1794 гг. посетил Поволжье, Северный Кавказ, жил в Крыму. Во время путешествия собрал и впоследствии обработал богатый географический, геологический, ботанический, зоологический, этнографический и другие материалы..

 Того же еще вечера приехал я в Сызрань. Большая часть города находится на веселом гористом месте в северном углу между речками Крымсою и Сызранкою, которые там соединились. От сего гористого места простирается к Волге обширная долина, которую весенняя вода по большей части понимает. Малая часть города с хорошо выстроенным монастырем находится на южном берегу Сызранки, а другой незнатный монастырь стоит на низком берегу Крымсы. Развалившаяся деревянная крепость с каменною соборною церковью и канцелярским строением занимает самое высокое место на берегу Сызранки и кроме срубленной из бревен стены обнесена еще насыпным валом с посредственным рвом. В сем городе мало промыслов, потому и достаточных жителей немного находится; однако есть хорошие яблонные сады, и вообще в здешнем городе стараются больше о разведении оных, нежели в иных местах Российской империи. Многие обыватели держат между дворовыми птицами и китайских гусей, или сухоносов, коих привезли сюда из Астрахани для расплода. Сей столь весьма отличный род обыкновенно имеет здесь смешение с простыми дворовыми гусями, так что в Сызрани почти всякий обыватель имеет отродков от сего смешения, которые не токмо плодятся между собою, но и с коренными китайскими гусями. Настоящие отродки точно бывают посредственной величины, вида и цвета в сравнении с простыми гусями и сухоносами. Однако при большем смешении с дворовыми гусями отродки завсегда бывают пером гораздо чернее настоящих сухоносов. У всех таких гусей нос красный с выгибом, а иногда и с небольшим горбком при начале носа.

Песчаный увал, на котором стоит город, подымается вверх длинным хребтом в восточную сторону при речке Крымсе. На сем увале цвело весьма много северной андрозации, полевой и каменной песчанки и песочного астрагала. Текущая излучиною Крымса подмыла оный увал, отчего и произошел крутой берег вышиною до трех сажен. Больше двух третей оного составляет мелкий, металлический и с глиною смешанный песок  на горизонтальные слои разделенный; и тамошние жители употребляют оный для чищения посуды. Верхний слой состоит из крупного, желтого и смешанного песку, в котором находятся остатки перетлевших морских раковин. Под нижним слоем обмыла вода опоку, состоящую из желтоватого, твердого, на большие непорядочные глыбы разделенного, чистого известкового камня, который везде наполнен черною асфальтовою или гагатовою материею и распещрен наподобие мрамора; так же иные гнезда наполнены хрупким гагатом, но сей гораздо крепче и тяжелей находящегося при Костычах гагата. Берега реки Сызранки состоят из глины, в которой находится много рассеянных графитовых черепов и окаменелостей; также множество белых арсеникальных колчеданов, лежащих большими глыбами и гнездами и наполненных кварцом. Хотя бы я и сам оных не нашел, однако мог бы их увидеть, потому что тамошние жители, почитая за руду, приносили ко мне куски и открытие оных так, как великую тайну, мне объявляли. Потом сказывали мне, что при Кашпуре находится каменное уголье; то почел я за нужное исследовать оное обстоятельнее, чего ради и поехал туда…

 Пригород Кашпур, или как то жители выговаривают Кашкер, стоит на горе Кучугуре подле рукава Волги при самом устце речки Кашпурки, по которой и пригород проименован. Сие есть старинное российское место в сей стране, и как то известно, построено еще прежде Сызрани. На высокой части горы при полуденном конце Кашпура видно еще четыре обвалившиеся башни бывшей деревянной крепости, от которой для защищения домов обнесено немалое расстояние палисадом даже до речки Кашпурки, где находится подзорная башня, другая такая же стоит на западной части горы. Ныне пригород Кашпур с тремя церквами подсуден сызранской канцелярии. В самой средине Кашпура находится голый, из белого мергеля и худого мелу состоящий и сахарной голове подобный курган, который очень далеко виден с Волги. Ходящим на судах он известен под именем Мелового шелома, а тамошние жители называют Хомутская прасна, по славном у них мужике, имевшем свое  жилище на сем кургане. Около вышеупомянутой горы в южную сторону на полверсты лежат старинные в чернозем превратившиеся навозные кучи, которые по при месе меловых частей сделались превосходною селитряною землею. Все оные кучи покрыты чистою селитрою столь толсто, что можно сверху брать пригоршнями. Кроме того, все высокое место около Кашпура столь селитряно, что скотина почти везде лижет землю. По сие время нигде не находил я столь способнога места к произведению селитры; и если бы сделали там селитряницы, то бы можна было собирать оной великое множество.

Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. Часть 1.-СПб., 1773.-С. 214.- 328.

 …Переночевав в Костычах, по утру отправилися в город Сисран (имеется в виду Сызрань – Сост.), отстоящий от Костычей в 15 верстах, куда около обеда и приехали. Дорога от Костычей была совершенно степная и по тогдашней засухе почти совсем бестравная; местами находятся угорки и овраги, однако не велики. Волжские горы верст за 6 до города кончаются, и к городу подошла обширная равнина.

Город Сисран принадлежит к Симбирской провинции. С восточной стороны течет река Волга, с полуденной - Сызран, вытекающая из степи пониже Жидовки, неподалеку от вершин рек Барыша и Илима; с западной стороны находится залив реки Сызрана, Крымзою называемый. Купечество, как первая статья гражданства, не беззажиточно. Больший их промысел состоит в хлебном и рыбном отпуске. На такой конец заведены две пристани, из которых к одной в полую воду пристают по реке Сызрану, а к другой, которая на Волге, в 6 верстах от города, в межень. Кроме сего отпуска, других никаких промыслов у купечества не имеется, как то фабрик и сему подобного; но бедные купцы торгуют в лавках всяким мелочным привозным товаром. ...

Возвращаяся из Троекуровки, на поле попалася нам кучка робят, которые вырывали коренья травы, румяна называемой. Одно наименование сей травы показывает и ее употребление. Сельские сызранские щеголихи, да и самые горожанки, корнем сей травы румянятся. Они сдирают с него только внутреннюю кожицу, имеющую в себе червленый цвет, которую сушат и сухую настаивают в воде, прибавляя в оную несколько квасцов. Таким образом получают постоянные, и можно сказать, цветные румяна.

29 числа (мая 1769 г. – Сост.) все было в готовности к нашему водяному пути. Сплавная наша состояла в одной лодке и двух гребцах; а охранителями служили два отставные солдата. Хотя воевода сызранский советовал нам более взять с собою оружейных людей для безопасности от появившихся на Волге косных с удалыми; однако мы, имея в голове русскую пословицу «убить нас некого, да и снять с нас нечего», за лучшее почли ехать тихонько, и охранителей оставить при обозе, который того.же дня отправлен был в Саратов. Надменная прибылою водою Волга скоро несла наше суденышко, и не более часа прошло времени, как примчало нас к пригородку Кашпур, отстоящему от Сызрана в 7 верстах.

 Сей пригородок стоит на волжских горах при самом устье речки Кашпурки, впадающей в Волгу. Ныне он составляет село государственных крестьян, а прежде был действительный пригородок, которого и ныне видны остатки. Несколько пониже нынешнего селения стоит обветшалый дубовый кремль на земляном валу. Фигуру имеет четвероугольную, и на каждой стене по три башни. Внутри не видно более никакого строения, кроме развалившейся канцелярии и караульного дома. Сказывают, что сей пригородок построен был еще прежде города Сызрана, в который после и кашпурское правление переведено...

Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина
по разным провинциям Российского государства. 1768 и 1769 году. – Ч. 1. – СПб., 1795.– С. 231 – 344.

 

Марков Евгений Львович (1835 – 1003) писатель. Автор ряда педагогических и критических статей, опубликованных в журналах «Русский вестник», «Отечественные записки» и др., а также путевых очерков, посвященных заграничным путешествиям (по Италии, Турции, Греции, Египту, Палестине) и поездкам по России (в Среднюю Азию, в Крым и на Кавказ).    ...Когда мы вышли утром на верхнюю террасу, мы уже проплывали справа берегами Симбирской губернии и готовились подходить к Сызрани. Утро стояло такое же ясное и такое же холодное, как и прошедшая ночь. На пристанях народ был в полушубках, а дамы в ротондах, несмотря на 29-е мая (Описываемые события относятся к началу 1890-х гг. – Сост.). Подъезд к Сызрани очень оригинален. Его высокий собор давно уже дразнит нас, то и дело появляясь перед нашими глазами с какого-то скрытого от нас берега. Мы сначала подъезжали к этому собору, потом уезжали от него, потом опять вернулись к нему. А все дело в том, что Сызрань стоит на одном из «воложков» Волги, а не на коренном русле ее. Нас все время отделял от этого воложка длинный остров, который мы наконец миновали, и тогда только завернули назад вниз по течению, чтобы добраться до Сызрани; но и тут дело не обошлось просто. Мы прошли пристань и город, потом как-то хитро перевернулись в узеньком воложке и пристали наконец к городу, носом прямо в Волгу. На сызранской пристани то же, что везде – суда, ссыпки, крупчатые заводы, ничего особенно интересного для досужего путешественника, чуждого торговых дел, хотя Сызрань была в XVII столетии довольно важною порубежною крепостью, очень выгодно защищенною с одной стороны пучинами Волги, с другой – крутыми обрывами реки Сызрана и впадающей в нее Крымзы. Крепостных стен Сызрани давно уже нет, но часть города, где скучены старые церкви и еще более старая каменная башня, вместе с присутственными местами, до сих пор величается по привычке «кремлем».  Сызранская хлебная пристань всегда была известна по Волге, но с проведением к ней железных дорог через Моршанск и Ряжск она соединилась прямыми путями со всеми внутренними и пограничными рынками России и в то жа время посредством Самаро-Оренбургской и Самаро-Златоустовской дорог вошла в непосредственные сношения с Заволжьем, Уралом и Сибирью. Такое завидное положение Сызрани в узле важных торговых путей, конечно, отозвалось на ее торговле в высшей ствпени благоприятно. Одно большое неудобство и несчастие для Сызрани – это то, что ее «Сызранская воложка», или «воложек», доступна для пароходов только весною вскоре после полой воды, а летом делается слишком мелкою для судоходства. По этой причине и линия железной дороги прошла не через самый город, а немножко севернее его, и станция железной дороги была выстроена в с. Батраках, в 10 верстах к востоку от Сызрани, уже на берегу коренной Волги… В Батраках устроилась и другого рода новинка – чуть ли тоже не единственные в России асфальтовые заводы. Когда едешь близко от правого берега Волги, то в отвесных обвалах берега ясно видны черные слои извести, пропитанной горною смолою, чередующиеся с обыкновенною белою известью, мергелем и др. породами. Эти асфальтовые слои залегают очень близко к поверхности земли, так что добыча их должна быть совсем не затруднительна. Местные жители передавали мне, что батрацкий асфальт чрезвычайно богат горючими смолистыми частями, сравнительно с европейским, что залежи его здесь неистощимы и что требования на него ежедневно возрастают в громадных размерах, так что иностранного асфальта почти уже вовсе нет теперь на русских рынках, да и за границей батрацкий асфальт начинает понемногу соперничать с тамошним. А между тем производство асфальта зародилось здесь немного более двадцати лет тому назад. Главную заслугу в открытии и разработке батрацкого асфальта приписывают г. Воейкову, который устроил здесь первый завод, в настоящее время принадлежащий Сызранскому товариществу и имеющий оборотов на сотни тысяч рублей. Другой большой завод принадлежит Печерскому товариществу. Печерским здешний асфальт называется потому, что он добывается больше всего в береговом кряже Печерских гор, что тянутся верст на 35 или 40 к востоку от Сызрани, от Батрака и Старых Костичей до села Печерского. Печерскими эти горы названы оттого, что разливы Волги источили их рыхлую известково-мергелистую почву множеством «печор», или пещер. ...Батраки незаметно сливаются с таким же бесконечным селом Старые Костичи, близ которых построен знаменитый железный мост через Волгу. Собственно мост находится в селе Новые Костичи, лежащем уже на левом берегу Волги, в 20 верстах от Сызрани. Нужно сказать, что сейчас же от Сызрани начинается резкий поворот Волги к востоку, а если ехать сверху вниз Волги, то вернее сказать, что у Сызрани западное направление Волги резко изменяется на южное. Длинная и, чрезвычайно крутая петля, которую мечет Волга на средине своего пути и которая известна под именем Самарской Луки, поворачивает на восток несколько выше уездного города Ставрополя, переламывается под таким же прямым углом на юг у Царева Кургана, потом у Самары поворачивает так же круто на запад и только от Сызрани опять принимает свое господствующее южное и слегка юго-западное направление. Вот у начала-то этой петли или этой «Луки Самарской» железная дорога и перекинула через Волгу, на левый берег ее, к торговой Самаре, свою железную ариаднину нить, соединившую дичь и глушь нашей Сибири с Германией, Францией, Италией и всеми цивилизованными странами премудрой Европы. Издали волжский мост кажется удивительно легким, чуть не воздушным. Не верится, чтобы эти тонкие черные ниточки, протянутые чуть заметною сеткою над широкою пучиною реки, были несокрушимым путем, по которому проносятся день и ночь за Волгу и из-за Волги сотни миллионов пудов всевозможного товара. Не верится, чтобы эта черная палочка, движущаяся по этим паутинкам, была целым поездом тяжелых вагонов. Но морской бинокль убеждает вас, что это действительно поезд и что он действительно двигается по железному мосту. Когда подъезжаешь ближе к этому мосту и уже отлично разглядываешь все его каменные устои и железные фермы, опять берет сомнение, опять вы во власти иллюзии глаз. Отказываешься допустить, чтобы громадная мачта парохода нашего могла пройти под арками моста, на вид далеко не высокими. Наверное, и она опустится в решительную минуту на борт парохода на каком-нибудь невидном нам могучем шалнере, как опускаются мачты почти всех парусных судов, проходящих на наших глазах под этим мостом. Вот уже, кажется, мы всего в трех шагах от моста, а мачта наша продолжает выситься над ним чуть не целою четвертью своею; неужели же она в самом деле зацепится сейчас  за ферму и разлетится на куски. Пароход надвигается на мост так ходко, так уверенно... И вдруг мы уже под прикрытием внезапно осенившей нас железной сети, а мачта наша стоит по-прежнему стройно и невредимо, а над нею остается еще добрая сажень свободного про- странства... Только вблизи убеждаешься во всей колоссальности этого моста; но она не поражает глаз вследствие удивительной легкости постройки и гармонии ее частей. Сквозная плетеница железной тесьмы, весом в полмилиона пудов и около полторы версты длиной, повисла над широкой гладью Волги, едва по-видимому прикоснувшись концами своих коготков к стройным каменным быкам, высоким и узким, как башни. Двенадцать других таких же башен - устоев поддерживают этот решетчатый мост среди водной пучины, на расстоянии 52 сажен друг от друга. Эти узкие почти двадцатисаженные столбы, облицованные спереди тесаными гранитными глыбами, будто боевою бронею против натиска льдов, внизу опираются на широких каменных пятах, которые в свою очередь выведены на громадных железных кессонах, загнанных глубоко в грунт речного дна и тоже наполненных каменною кладкою. Железные решетчатые фермы моста еще поднимаются на высоту 5 1/2 сажень над своими опорами, так что поезда железной дороги проносятся над Волгою, можно сказать, на высоте любой колокольни, поэтому совсем неудивительно, что наш пароход прошел под этими гигантскими арками, ничуть не склоняя долу своей мачты. Волжский мост, названный Александровским, во всяком случае составляет славу русского строительного искусства, и сама Европа признает это. В целом мире сыщется мало сооружений, которые могли бы стать наряду с ним по своей грандиозности... Александровский мост построен по чертежам известного нашего специалиста по мостовым сооружениям профессора Белелюбского. Собственно же строителями его были сначала инженер Струве, прославившийся своими мостами через Днепр и Неву, а потом, по случаю отказа его, инженеры Михайловский как подрядчик и Березин как техник. Обошелся мост более 7 миллионов рублей и строился он, считая с перерывами, 5 лет. Царица русских рек делала со своей стороны все, чтобы обращать в ничто дерзкие замыслы инженеров и не дать им перепоясать свои от века вольные струи железною рабскою цепью. С Волгою ладить инженерной науке приходилось много труднее, чем с какой-нибудь иною большою рекой.

 Немирович-Данченко Василий Иванович (1848 – 1936) – писатель, журналист. Военный корреспондент во время русско-турецкой (1877 – 1878), русско-японской (1904 – 1905) и первой мировой (1914 – 1918) войн. Автор военных и бытовых романов, описаний своих многочисленных путешествий («Соловки» 1874; «Страна холода», 1877; «Очерки Испании», 1888; «Кама и Урал», 1890, и др.)

 Разорванные громады береговых гор сияют черными гротами... Деревянный город показывается направо, жалкий с виду, неприглядный... Не на чем остановиться взгляду. И церкви убоги... Серо, пустынно да и безлюдно кажется.

–         Сызрань наша хлебная, – объясняет мне уржумец. – Страсть сколько с здешних пристаней пшена идет вверх по Волге!

–         Малолюдный городок.

–         За 24 тысячи человек зашло... Так только он не с казового конца на реку вышел. А то чем не город – острог есть,
    полиция... Как и быть настоящему городу.

–         Тут раз пожар был, и чудо случилось великое.

–         Какое? – заинтересовался я.

–         У одной старушки дом загорелся; с испугу-то она в чем была выбежала. Одну только икону захватила с собою да с нею вокруг огня-то и ходит. Что же бы вы думали – потухло. Только как кончилось, она и взгляни, какого святого вытащила. Посмотрела – и обмерла даже. Вместо Варвары-то великомученицы или Прасковии Пятницы адмирала Крузенштерна из полымя самого выхватила. Сын-то у нее, видите ли, в моряках офицером был, ну, она и повесила его благодетеля Крузенштерна вместе с иконами... 

Сызрань совершенно русская. Ни одного инородца на пристани, ни одной бритой головы в толпе. Язык чистый, настоящий волжский говор. ..

 Немирович-Данченко В. И. Волга. – Б/г, – С. 125 – 133.

 Юшков Николай Фирсович (ум.1912) – писатель и театральный критик. Редактор газеты «Казанские губернские ведомости». В 1870-е гг. совершил путешествие по Волге.

 По пути до Саратова я останавливался в г. Сызрани… Говорить о Сызрани подробно я не буду, потому что город сам по себе мало замечателен. К замечательностям не города, а собственно уезда относится асфальтовый завод помещика Воейкова; асфальт с него идет даже в Москву, кажется часть его теперь начала доставляться и в Казань. Укажу еще, что в этом городе я впервые встретил порядочный книжный магазин помещика Б.М. Уварова. Книги и ноты продаются по столичным ценам. Торговля идет, впрочем, тихо. До сих пор в уездных городах я не встречал ни одного такого магазина…

Ю ш к о в Н. На пути: Очерки и наброски.

От Казани до Царицына.-Казань, 1877.-С.6-9, 10, 112, 13, 22.  

 

  Сызран стоит не на самой Волге, и только в весеннее время пароход подходит почти к самому городу. Говорят, что давно-давно Волга шла у самого берега, но затем изменила свое течение, оставив на месте своего старого ложа - лишь проток Сызранскую воложку. Когда вы подъезжаете к городу сверху, то он покажется вам необыкновенно большим и красивым городом, со множеством церквей. И точно, Сызран довольно большой, широко раскинувшийся город. Город делится на две части огромным оврагом, по которому текла река Крымза, но почти на самой середине города, через овраг этот, построена громадная плотина, запрудившая течение Крымзы, чтобы направить его на мельницу, построенную у одного из берегов оврага. Через это образовалась огромная пропасть, идущая до Волги, по которой разливается на всем протяжении осенью глубоко вода Крымзы, пробивающаяся с мельницы. Летом эта гать Крымзы пересыхает, застаиваясь лишь на некоторых местах, а так как сюда же сваливается навоз и разный мусор, то летом весь этот овраг образует целый ряд болот стоячей воды, разливающий по городу не весьма благовонный аромат, что, конечно, не может иметь хорошего влияния на здоровье жителей. В городе имеется, конечно, земская больница, помещающаяся в двух зданиях, с некоторым удобством в гигиеническом отношении. В них могло бы поместиться человек до пятидесяти, но обыкновенно больных бывает от 70 до 120 человек; из них одна треть сифилитиков. Содержание больницы довольно удовлетворительно, но одежда больных очень плоха. С этим еще можно бы примириться, но с теснотой положительно нельзя. Воздух в больничных помещениях через это, конечно, очень скверный. Больницами заведуют два врача – один из Казанского университета, только что окончивший курс. При больнице имеется своя аптека, из которой лекарства отпускаются бедным даром. Вольной продажи нет. В городе же имеются две аптеки, обе они де факто принадлежат одному лицу, а потому при отсутствии конкуренции ведут дело очень не хорошо, сильно эксплуатируя публику.

Город с проведением дороги начал сильнее и сильнее обстраиваться, так что в год строится домов до шестидесяти. Но такое увеличение построек не вызвало понижения цен на квартиры, напротив, цены эти все растут. Номера для проезжающих, например, отдаются в сутки от 50 коп. до 3 руб. Номера эти крайне плохи. За постой берут за полные сутки, хотя бы вы простояли не более 2 – 3 часов. За проезжающими утвержден строгий надзор. Вы еще не успели остановиться, как в номера является жандарм узнать о вашем звании.

Когда вы подъезжаете к Сызрани с Волги, то тотчас .же убеждаетесь, что город, должно быть, усиленно строится – между воложкой и городом, на большом протяжении, навален лес и даже настроен целый ряд изб – для распродажи, как обьяснил мне мой извозчик.  Попав в Сызран после довольно сильного дождя, я имел удовольствие ознакомиться с тем, что называется «сызранская грязь». Лошади едва вытаскивают из нее ноги, а пешеходы так едва решаются переходить через улицы, а не то что идти по ним. Но едва ли не еще опаснее проходить по сызранским тротуарам – деревянным, прогнившим доскам. Мне говорили, что на этих тротуарах не раз прохожие ломали себе ноги и принуждены бывали лечиться в больницах. Не мешало бы городу подумать об этом. Уж лучше пусть не будет в городе вовсе тротуаров, чем такие капканообразные сооружения, какими они являются в настоящее время. В Сызрани два средних учебных заведения: реальное училище и женская прогимназия. В Сызрани мне особенно много говорили о последнем учебном заведении – и говорили очень много плохого.

Общественная жизнь идет, как во всех уездных городках,  впрочем, давно существует клуб, где конечно кипит карточная игра, иногда разгулявшиеся сызранцы отхватывают здесь и трепака. В городе имеется довольно порядочная публичная библиотека, которой, конечно, нельзя не пожелать всего хорошего. Будем надеяться, что такие учреждения будут постоянно развиваться и улучшаться – нельзя не пожелать только одного, чтобы при городских публичных библиотеках организовывались отделы – письменных произведений, чтобы сообщались в них рукописи, записки, сборники местных песен, пословиц, поговорок и хотя небольшой музей местных произведений и разных местных производств, для наглядного ознакомления с местностью. Затем могли бы здесь приютиться образцы одежды, земледельческих орудий и проч.

 В 4О верстах от Сызрана имеется суконная фабрика, на которой вырабатываются сукна верблюжьи, солдатские, шали, одеяла и проч. Верблюжья шерсть, говорят, доставляется сюда из Уральска. Сбыт себе они находят на Нижегородской и Харьковской ярмарках, идет и в войска, по казенным подрядам...

Мне передавали, что в Сызрани предполагается открыть склад керосина.

Моршанско-Сызранская дорога не имела вредного влияния на город. Правда, цены на жизненные припасы и продукты вздорожали, но зато явилось немало наплывного населения; что увеличило заработок жителей, но опасаются, что с проведением дороги от Сызрана на Самару легко может случиться упадок города, который просто обратится в промежуточную станцию, пассажиры и товары, которые с пароходов переезжают и перевозятся теперь на станцию Сызранско - Моршанскую, тогда пойдут по новому железнодорожному пути, не останавливаясь в Сызрани – предположение весьма рациональное.

 Жители города, конечно мы говорим о низших классах – крестьянах и мещанах, принадлежат по большей части к числу раскольников. Секту, которой они придерживаются, мне назвали сектой кулугуров. Что это за секта, каковы обряды кулугуров, объяснить мне не могли, а узнать что-либо самому не было времени и возможности. Кажется, однако, эта секта принадлежит к беспоповщинской; по крайней мере, мне объяснили, что секта эта одинакова с той, какой держится и сельское население уезда, а мне давно известно, что в одном из селений уезда обязанность священника исполняет женщина.

Вот и все сведения, какие я мог собрать о Сызране; дополню только, что в день моего отъезда из Сызрана там  ждали приезда начальника губернии на ревизию…

 Ю ш к о в Н.Ф. Путевые очерки и картины.-Пенза, 1878.-С.20 – 24, 26 – 30.