КОРНИЕНКО ОЛЕГ ИВАНОВИЧ
Родился в 1954 г. на Украине. В 1974 г. окончил 1-ое
Харьковское военное авиационно-техническое училище и приехал служить в СВВАУЛ.
Летал борттехником ТЭЧ звена. С 1985 по 1986 гг. выполнял интернациональный
долг в Афганистане. Награжден медалью “За боевые заслуги”.
В 1992 г.
закончил Курганское высшее военно-политическое авиационное училище и в 1994 г.
был назначен на должность начальника клуба СВВАУЛ.
Публикуется
с 1978 г. Начинал как поэт. С 1985 г. пишет прозу. Большинство стихов и
рассказов на военно-патриотическую тематику. Печатался в центральной и местной
периодике (Смена, Красная звезда), коллективных сборниках (День поэзии–82, День
поэзии-85), поэтических альманахах (Витрила-82, Истоки, Самарская Лука).
Участник
VI-VII Всероссийских семинаров писателей Армии и Флота (Дубулты, Минск,
Пицунда), VIII Всесоюзного совещания молодых писателей (Москва, 1984 г.).
Член Союза
писателей России с 1998 г.
Председатель
Сызранской региональной организации Союза литераторов России (1996 г.).
Тысячелистник
- Бабушка! –
кричу я, уронив кухонный нож. – Я пальчик порезал!
Испуг,
порожденный болью и видом крови, несет меня через весь огород. Увидев мое
заплаканное лицо, бабушка бросает работу.
И как это тебя угораздило? – то ли жалеет, то
ли ругает она меня. Оглядевшись, бабушка выщипывает несколько каких-то мохнатых
стебельков, трет их пальцами и осторожно прикладывает к ранке.
Боль
постепенно утихает, и я успокаиваюсь.
«Раньше йод
и «зеленку» в деревне мало кто знал, - вспоминаю слова бабушки, - поэтому
лечение, если поранишься, было одно – серпорезник. Его и искать не надо –
повсюду растет».
Когда в
семье кто-нибудь болел или за помощью обращались соседи, бабушка, не спеша,
шаркая комнатными тапочками, проходила в спальню и, опершись сухой рукой о край
старой деревянной кровати, по-старчески кряхтя, становилась на колени. Под
кроватью, в царстве полумрака и пыли, в картонных коробках хранились высушенные
стебли, корни и цветы.
Бабушка
стелила старую, пожелтевшую от времени газету и бережно выкладывала из нее
содержимое коробки, пока не находила нужный пакет или связанный пучок.
Занятая
поисками, бабушка не замечала моего присутствия, и я со стороны мог наблюдать,
с какой осторожностью берет она каждый пучок, как внимательно изучает его через
сползшие на нос очки.
От пыли
щекотало в носу, я чихал, но бабушка, увлеченная занятием, не гнала меня, а
усаживала поближе. Продолжая перебирать венички, пакетики, мешочки, она
говорила о лечебных свойствах, находящихся в них трав.
Благодаря цепкой
детской памяти я и сейчас узнаю, если встретятся, зверобой, душицу или
«медвежье ухо».
В доме ее не
было той стерильной чистоты, так характерной для современной городской квартиры
с крашеными полами, обоями и полированной «стенкой». Именно в эту простоту
деревенского быта, наполненную нужными в хозяйстве вещами, и тянуло меня
всегда.
А какие она
пекла пироги! На широких противнях они исчезали в прокопченной пасти печи,
чтобы появиться через некоторое время румяными, источающими неописуемый запах
прожаренного сдобного теста.
Это было на
праздники. А еще были будни, не уступавшие им: ржаные блины, как «колесо
машины», которые мы, намазав сливочным маслом, уплетали за обе щеки, и деруны,
или, как правильно поясняет белорусская национальная кухня, драники. Чтоб
рассказать о них кому-нибудь из своих друзей, мне для начала приходилось
опускаться до выражения «картофельные блины». И это звучало настолько
примитивно и серо по сравнению с тем объеденьем, какое представляли они, не то
что тушенные в сметане, а хотя бы только что со сковороды: румяные, вприкуску с
прозрачными шкварками или с простоквашей.
Годы давали
о себе знать: болели руки, болели голова и ноги, и что бы бабушка ни делала по
хозяйству, она быстро уставала. Тогда она садилась на длинную некрашеную скамью
у окна, что выходило в сад, устало шевелила пальцами.
Некоторое
время она сидела неподвижно, точно прикидывала: а все ли сделано? Затем,
наклонив голову и охнув, она отрывала от скамьи свое невесомое тело и медленно
направлялась к комоду. Скрипела дверца, и бабушка доставала коробочку из-под
фиолетовых чернил, где хранились «таблетки от головы» - «пятерчатка».
Приняв
лекарство, бабушка проходила в спальню. С этой минуты от нас с братом
требовалось одно: тишина. Но разве мы тогда понимали это? У нас была своя
жизнь, свои дела и заботы. Мы бегали, стучали дверью, шумели.
Бабушка
появлялась через мгновение. В дрожащей руке у нее был дедов ремень. Лицо ее,
маленькое и смуглое, выглядело усталым и жалким.
Била она не
больно, но я как волчок вращался на месте и орал в надежде, что громкий плач –
признак боли и покаяния – удовлетворит расстроенную бабушку. Впрочем, она и
сама вскоре бросала ремень, садилась на ту же скамью у окна и начинала плакать.
От вида слез
бабушки нам становилось не по себе, и мы, продолжая реветь, принимались просить
прощения. И бабушка, конечно, прощала.
Она умерла
через три месяца после того, как я стал курсантом военного училища.
Тщетно
пытался я объяснить командиру роты, что после смерти матери бабушка заменила
ее. Ее посчитали далеким родственником, а потому на похороны меня не отпустили.
Через неделю
я получил письмо от дяди. Он сообщал, что похоронили бабушку на городском
кладбище, что в пяти километрах от села, возле отца и матери, рядом с большим
кустом сирени.
Спальню
бабушки облюбовал вернувшийся из армии брат. Он быстро потеснил все в комнате:
сундук и шкаф для одежды, коробки с травами, стеллажи для книг и журналов.
Теперь в пропахших травами картонках хранились многочисленные тома
беллетристики. Больно было знать, как исчезает последняя память о близком
человеке, осознавать личную причастность к этому, поскольку ни я, ни дядя не
смогли, а точнее, даже не пытались противостоять этому книжному нашествию.
И я за целый
месяц отпуска не нашел время сходить на кладбище. Что это: эгоизм или
непонимание того, что наша любовь нужна не только живым, что помнить о ближнем
нужно не только, когда он рядом, но и когда его нет больше с нами. Ведь главное
наше предназначение на этой земле – творить добро. Только в этом случае у нас
есть надежда остаться в памяти потомков. А много ли я его сделал?
Осенью я не
поехал на юг, как планировал, в рапорте на отпуск указал домашний адрес
бабушкиной деревни.
Знакомый
куст сирени без листвы стал почти прозрачным, за ним еще издали я заметил
гранитную плиту. На ней было высечено знакомое до боли лицо бабушки. Ограды,
как на других могилках, не было, и я свободно прошел к могилке и положил на
поросший барвинком и другой кладбищенской травой холмик букет таких обычных, но
дорогих мне цветов тысячелистника.
(Самарская Лука: Литературно-публицистический
сборник / Сост. М.Я. Толкач. - Куйбышев: Кн. изд-во,
1989. - С. 235-237)
Произведения:
Публикации:
1. Взлет.
Путь к пьедесталу: Стихи // Кр. Октябрь. – 1980. – 16 авг.
2. День
тишины: Стих-е // Кр. Октябрь. – 1981. – 8 мая.
3. Перед
полетом: Стихи // Кр. Октябрь. – 1981. – 19 июня.
4. Медаль:
Стих-е // Кр. Октябрь. – 1981. – 10 июля.
5. Стихи //
Кр. Октябрь. – 1981. – 10 окт.
6. Нелетная
погода: Стих-е // День поэзии–1982. – Куйбышев, 1982. – С. 120.
7. Все
пройдет: Рассказ // Кр. Октябрь. – 1983. – 23 июля.
8. Музыка
огней: Рассказ // Кр. Октябрь. – 1984. – 7 янв.
9. Стихи //
День поэзии–1985. – Куйбышев, 1985. – С. 184.
10. Учебная
тревога: Стих-е // Аврора. – 1986. - № 2. – С. 111.
11. То же.
Ждем взлета: Стихи // Волж. комсомолец. – 1986. – 23 февр.
12. Первый
душман: Афганский этюд // Кр. Октябрь. – 1986. – 23 февр.
13. Осколок:
Афганский этюд // Кр. Октябрь. – 1987. – 10 янв.
14. Стихи //
Сов. воин. – 1989. - № 12. – С. 83.
15.
Свидание: Рассказ // Кр. Октябрь. – 1990. – 14 марта.
16.
Афганские будни: Рассказ (Отрывок из повести “Экипаж”) // Поиск-90. – М.:
Воениздат, 1990. –
С. 312-316.
17. Сад на
заре: Рассказ // Кр. Октябрь. – 1991. – 9 авг.
18. Сад:
Рассказ // Лит. Самара. – 1993. – 15 окт. – С. 13.
19.
Поплавок: Фронтовая быль // Кр. Приволжье. – 1994. – 2 авг.
20.
Тысячелистник: Новелла // Волж. коммуна. – 1996. – 10 июля.
21. Стихи //
Волж. коммуна. – 1997. – 30 апр.
22. Сад на
заре: Рассказ // Волж. коммуна. – 1997. – 30 апр.
23. Лисичкин
подарок: Рассказ // Волж. вести. – 1997. – 6 июня.
24.
Последнее фото: Этюд // Кр. Приволжье. – 1997. – 23 дек. – С. 3.
25.
Карандаши: Рассказ // Кр. Приволжье. – 1998. – 15 янв. – С. 3.
26.
Стартовики: Рассказ // Лит. Россия. – 1998. - № 6. – С. 8.
О нем; критика:
Биографич.
справка // Кр.
Октябрь. – 1990. – 26 окт. – С. 3.
|