Мы используем cookie. Во время посещения сайта МБУ "ЦБС городского округа Сызрань" вы соглашаетесь с тем,
что мы обрабатываем ваши персональные данные с использованием метрических программ. Подробнее

Централизованная библиотечная система
городского округа Сызрань
Начало
Электронный каталог
RSS канал
Вконтакте

 Уважаемые читатели!
 Предлагаем Вам оценить условия оказания услуг нашим учреждением. Для этого отсканируйте QR-код или перейдите по ссылке

КНИГА НЕДЕЛИ

ПРОЧИТАНО
 




<<   Март 2024   >>

ПНВТСРЧТПТСБВС
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
       
Как вы оцениваете уровень обслуживания в библиотеке?

Отлично
Хорошо
Удовлетворительно



Всего голосов: 9
Результат опроса


Начало раздела > Краеведение > История

Кто есть кто в Сызрани

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ УЗЕЛ

Великая реформа 60-ых – 70-ых  годов XIX века охватила все стороны жизни. Помимо освобождения крестьян, ликвидировали рекрутскую повинность, расширили права местных органов самоуправления. Появились независимые суды присяжных и судебные следователи. С 1870 года городское хозяйство перешло в руки выборной Думы и назначаемой ею управы, и хотя высокий имущественный ценз отсекал от участия в местной политике значительную часть населения, это было большим шагом вперед.  
Одним из крупнейших идеологов реформ стал помещик Сызранского уезда Юрий Самарин. Видный славянофил, сидевший за свои убеждения в крепости, подвергавшийся ссылке, он был среди тех, кому удалось, наконец, свернуть Россию с тупикового пути на дорогу прогресса. Деятельность Самарина вызвала лютую ненависть реакционеров. Угрожали, навязывали дуэль, одно время ему даже пришлось ходить с охраной и носить в кармане револьвер. Помимо общественной работы Юрий Федорович много писал. В соавторстве с другим сызранцем, видным юристом Федором Дмитриевым, возглавлявшим одно время Петербургский университет, он создал большой труд о революционном консерватизме, который высоко ценил Карл Маркс.  
Созданные в ходе реформы земства развернули энергичную деятельность на местах. В качестве примера можно привести меры по улучшению работы почты. Государственная контора доставляла корреспонденцию в Сызран, где хранила, пока ее не забирали адресаты, жившие нередко за десятки верст в дальних углах уезда. В 1867 году была создана земская почта. Она развозила корреспонденцию 2 раза в неделю по 3-ем направлениям в 20 волостей уезда. Сначала доставка была бесплатной. Но с 1872 года решили с частных лиц брать деньги. Для этого в земской управе с помощью ручного штампа стали печатать пятикопеечные марки, которые гасились потом специальными штемпелями. Правда, предприимчивые люди быстро научились изготовлять подделки, и в 1874 году услуги снова стали бесплатными. Здравоохранение, образование, благоустройство территорий – вот далеко не полный перечень того, к чему тоже приложили руки земские деятели.  
Многие из освобожденных крестьян устремились в город. Население Сызрана в 1879 году достигло 20 299 человек. Тихий мещанский мирок вряд ли смог переварить этот приток рабочей силы, если бы не привалившее счастье – железная дорога. Именно ей суждено было превратить наш “медвежий угол” в крупнейший уездный город России. С этого времени начинает встречаться написание Сызрань. Старый, тихий раскольничий Сызран уходил в историю. Будем придерживаться нового написания и мы.  
В 1872 году выдали концессию на строительство Моршанско-Сызранской железной дороги протяженностью в 204 версты. Это было коммерческое предприятие, созданное на деньги частных акционеров. Только в 1892 году правительство выкупит его в казну и, объединив с Ряжско-Моршанской и Ряжско-Вяземской, создаст Сызрано-Вяземскую железную дорогу.  
В октябре 1874 г. строительство было завершено и пущен первый поезд. В Сызрани появился невиданный прежде вокзал, возле которого возводились дома железнодорожников. Образовавшийся район получил название Новая Линия. Лицо города стремительно менялось. Если раньше верхушка его состояла из дворян, священников да купцов, то теперь появились высокообразованные и высокооплачиваемые инженеры (один из них, строитель дороги Башмаков, пожертвовал на сооружение Казанского собора 3000 рублей). Изменился и рабочий класс. Дорога требовала машинистов, телеграфистов, слесарей, появилась профессия механика. Это были новые люди, высоко ставившие знания и ценившие образованность. Они хотели отдавать своих детей в современные учебные заведения, желали покупать и читать книги.  
Именно на этот период в Сызрани приходится своеобразный образовательно-культурный бум. В 1871 г. открывается женская гимназия, а через два года – реальное училище. В том же 1873-ем начинает работу публичная библиотека. Город выделил на ее содержание 640 рублей в год, остальное вносили читатели. Первым библиотекарем стал бухгалтер банка К. Стрельников. К 1897 году каталог насчитывал 2571 книгу, выписывалось 38 ежемесячных журналов. В ноябре 1875 года отставной поручик Борис Уваров открыл книжный магазин, являвшийся, по отзывам очевидцев, одним из лучших в Поволжье. В нем был, в частности,  прекрасный нотный отдел. 
В 1876 году началось и вовсе неслыханное. Умники-инженеры стали строить в Старых Костычах мост через Волгу. На работы были привлечены тысячи людей. Ломали известняк в Жигулях, возили гранит из Выборга. Из самой Бельгии доставили металлические конструкции, часть заказов ушло на Брянский завод. Инженеры Рейнер и Кнорр вели кессонные работы, Михайловский заведовал сборкой, а руководил всем Березин. 20 августа 1880 года красавец-мост, чудо тогдашней технической мысли, состоявший из 13 пролетов по 111 метров каждый и являвшийся крупнейшим в Европе, был открыт для движения. Современники сравнивали его с Суэцким каналом, он ведь тоже стал “воротами” в Азию.  
Обошлось все это удовольствие в 7 млн. рублей. Часть подрядов перепала сызранским купцам, но главной была даже не материальная выгода. Общаясь с передовыми людьми, сталкиваясь с современными технологиями, предприниматели учились вести дела по-новому. Примечательно, что именно в этот период появляются новые купеческие фамилии и мельчают, уходят в небытие многие старые, не сумевшие приспособиться к меняющимся реалиям. Ведь конкуренция шла не только между собой, но и с энергичными, оборотистыми иностранцами. В Батраках братья Нобель построили огромную нефтеналивную базу и осуществляли ежегодную перевалку с речных судов в железнодорожные цистерны около 10 млн. пудов грузов. Австрийский пивовар фон Вакано построил в Сызрани свои склады.  
В конце века для нашего города сложилась благоприятная ситуация. Он оказался на пересечении речных и железнодорожных путей, возле богатейшего хлебного района, где производили “белотурку” - особый сорт пшеницы, пользовавшийся огромным спросом. Благодаря Нобелям здесь были дешевы нефтепродукты, что делало эффективным применение паровых машин.  
На это и сделали ставку купцы новой формации. Отошли на второй план водяные мельницы, осталась в прошлом прежняя слава сызранского пшена. Будущее было за мощными многоэтажными паровыми мукомольными предприятиями, выпускавшими высокосортную крупчатку. Пережогины, Стерлядкин, Цветков, Чернухины и Ильин – в руках этих людей накануне революции сосредоточилось годовое производство продукции в 7 млн. рублей из 7,5 млн. общегородских.  
Появились и новые отрасли хозяйства. Еще академик Паллас в
XVIII веке обратил внимание на печерские битумы. Затем об этом писали горные инженеры, обследовавшие наш край в XIX веке. И вот в 1871 году помещик Воейков основывает асфальтовый завод. Производство быстро расширяется, появляется другое предприятие, и в конце концов все это становится Сызранско-Печерским акционерным обществом с правлением в Петербурге. Продукцией наших заводов мостили улицы во многих городах России, например, в Москве. Приезжавший в 1893 году в Сызрань губернатор обратил внимание, что часть ее заасфальтирована.  
Городские власти, получившие в годы реформ немалую самостоятельность, заботились не только о состоянии улиц. Одной из первейших задач, которые они взялись решать, было снабжение Сызрани питьевой водой. Уже в 1881 году провели изыскательские работы и составили проект трубопровода, но никак не могли найти денег. Проблему решил пятипроцентный заем на сумму 175 тысяч рублей. В 1886 году город уже пил воду из раменских источников. Мудрость этого шага стала понятна уже в 1892 году, когда Россию потрясла сильнейшая эпидемия холеры, сопровождавшаяся многочисленными бунтами. В Сызрани наблюдались только единичные случаи заболевания, что, бесспорно, объяснялось высоким качеством воды.  
Было организовано уличное освещение. Ночью в центре города зажигали 247 керосиновых фонарей.  
Все более активными становятся общественные движения. В 1877 году развернулся сбор помощи болгарам, страдающим от турецкого ига. Инициатором этого выступил предводитель дворянства Дмитрий Воейков, которого активно поддержали Е. Синявский, И. Чурин, П. Ерамасов. Частные пожертвования составили 12 379 рублей, крестьяне внесли 19,5 тысячи аршин холста. В действующую армию отправили 20 пудов теплой одежды.  
В 1897 году в Сызрани организовано Общество приказчиков. Оно сумело накопить значительные средства, открыло клуб, библиотеку, начальную школу. В 1895 году появились Общество распространения народных чайных и столовых и местное отделение Общества спасения на водах.  
Принимаются меры по озеленению Сызрани, вводится должность городского садовника, к этим работам тоже привлекается общественность. 22 апреля 1901 года проводится школьный праздник древонасаждения. Питомцы всех городских училищ после молебна под руководством садовника и двух лесничих начали сажать сосны и тополя. Тут же в палатках желающих угощали чаем и закусками. Даже прогремевший гром и накрапывающий дождь не охладили общего энтузиазма.  
Была общественная деятельность и другого рода. Многие сызранцы отправлялись учиться в столицу. Там они старались держаться вместе с остальными студентами Симбирской губернии, образуя землячество. Одним из его членов был Александр Ульянов, готовивший покушение на царя. Столицы были полны модных революционных идей, и наши студенты нередко вместо окончания учебы оказывались высланными домой под надзор полиции.  
Именно так вернулись в родной город Вадим Ионов и Алексей Ерамасов. Последний был сыном богатого купца, учился в московской Петровской академии. Располагая значительными денежными средствами, Ерамасов щедро финансировал революционные эксперименты. В 1893 году он и Ионов отправились на всемирную выставку в Чикаго. За границей познакомились со Степняком-Кравчинским, Плехановым, другими эмигрантами и решили на свои деньги издавать марксистскую литературу в лондонском “Фонде вольной русской прессы”. Фонд этот, созданный Короленко, совсем зачах от неимения средств, так что предложение сызранцев пришлось как нельзя кстати. Да и правду сказать, изучение марксизма не было по тем временам большим криминалом. Власти больше опасались террористов-народовольцев, а на “освободителей труда” смотрели сквозь пальцы, считая их пустыми теоретиками. Знать бы, где упадешь…  
Ионов и дальше поддерживал связь с марксистами, дружил с Лениным. Профессиональный статистик, он готовил к печати его рукопись “Развитие капитализма в России”. Ерамасов тоже не бросил старых занятий. Уже в начале нового века щедро финансировал издание “Искры”. Правда, большевики “запамятовали”, сколько же он всего дал. Помнят, что больше 25 тысяч, а вот сколько всего, - нет. Что с них взять, в самом деле, они же не коммерсанты, а революционеры. Ерамасов пережил на десять лет Великий Октябрь и тихо скончался в Сызрани, всеми забытый. Его последнее желание - передать свой дом городской библиотеке - власти так и не исполнили.  
Другой сызранец - Марк Елизаров - женился в 1889 году на Анне Ульяновой, чем обеспечил себе полную тревог жизнь профессионального революционера. Зато и стал потом первым наркомом путей сообщения.  
Бывал неоднократно в Сызрани и Ленин. Любопытно, что будущий вождь мирового пролетариата предстал здесь не в образе пламенного революционера, а в тоге правозащитника и поборника правового государства.  
Сызранский купец Арефьев арендовал переправу через Волгу и на основании этого запрещал лодочникам перевозить пассажиров. И все шло хорошо, пока в хутора на том берегу не собрался в 1892 году молодой Володя Ульянов. Его, как и остальных, догнали на середине реки, зацепили лодку баграми и отбуксировали назад. Ульянов подал в суд, и Арефьев на месяц угодил в арестантский дом. С горя и стыда купец даже вышел из совета Троицкой церкви.  
Между тем жизнь шла своим чередом. С 1889 года Е. Синявский издавал первую городскую газету “Сызранский листок объявлений”. В только что построенном летнем театре 1 мая 1897 года в присутствии губернатора дан первый спектакль “В горах Кавказа”, открылся кинематограф.  
В это же время в реальное училище поступил Алексей Толстой, будущий великий писатель. Его товарищи по учебе братья Мусины-Пушкины тоже станут впоследствии литераторами, правда, весьма посредственными. Реальное училище окончил и поэт Лялечкин, писавший под псевдонимом Нарцисс-Сызранский. А вот веселый нрав сатирика Венского (Пяткина) выковывался в сызранской бурсе, откуда он, впрочем, был исключен “за стихотворство”.  
Город украшался новыми церквями. На Новой Линии, недалеко от вокзала, в 1902 году открылся Петропавловский храм. А в 1905-ом было закончено строительство колокольни Казанского собора, ставшего одним из величественнейших зданий Сызрани. Его тогдашний протоиерей Матвей Ксанф был прекрасным проповедником, человеком очень гибкого ума. Он обладал недюжинным даром убеждения. Оказавшись в городе, где были издавна сильны позиции раскола, Ксанф не смирился с этим, а стал решительно бороться за умы и души паствы. Он еженедельно выступал с проповедями, собирая каждый раз до полутысячи слушателей. Кроме этого, начал устраивать в соборе публичные диспуты с видными деятелями раскола. Эти словесные состязания пользовались огромной популярностью у горожан.
В 1888 году в разгар июля началась полемика со знаменитым беспоповским начетчиком Надеждиным. Она продолжалась восемь дней, и каждый диспут тянулся часов по пять. По свидетельству очевидца, стояла сорокаградусная жара, но огромная толпа народа не расходилась, внимая каждому слову. Благодаря усилиям Ксанфа некоторые беспоповцы стали православными.    Им же был заведен другой обычай: звонить на Новый год в колокола, созывая народ в церковь. Впервые сызранцы встретили таким образом 1901-ый.
До революции была в Казанском соборе еще одна замечательная личность – дьякон Владимир Архангельский. Он отличался редким по красоте и силе голосом. В 1913 году Архангельский победил на всероссийском конкурсе басов и вскоре был переведен протодьяконом в московский храм Христа Спасителя.  
В 1904 году Сызрань посетил император Николай
II. До этого цари нас не жаловали. Дважды проплыл мимо города по Волге Петр I, Александр I ехал через уезд, а к нам не заглянул. Даже Кашпиру повезло – в 1871 году там останавливался и служил обедню Александр II. Поэтому императора встречали с большой помпой. За три дня до его визита в Сызрань приехали губернатор с епископом, стекались крестьяне из деревень. 28 июня собралось тысяч 50 народу. В 18.30 поезд прибыл. Царь принял хлеб-соль, объехал, сев на коня, войска, перебравшись в коляску, отправился в Петропавловский собор, после литургии вернулся на вокзал, побродил минут 15 по железнодорожному складу и в 20.27 уехал.  
На Дальнем Востоке в это время шла война. Тяжелая, непопулярная, неудачная. Эшелоны с войсками шли через Сызрань. Часть из них формировалась здесь же. Завокзальный район, где это происходило, с тех пор называют Маньчжурка.  
Усиливались революционные настроения. Если в 1904 году на первую маевку собралось всего сто человек, то осенью по городу уже прокатилась волна стачек. Бастовали железнодорожники, рабочие асфальтового завода, портные. Обыденным делом стали разбросанные в людных местах листовки антиправительственного содержания.  
После известий о расстреле манифестации в Петербурге в январе 1905 года замелькал лозунг: “Долой самодержавие!”. Начались и аресты. Недовольство между тем росло, и когда 9 октября было объявлено о начале всероссийской стачки, к ней присоединились и сызранцы. Встала железная дорога, закрылись почта, телеграф, типографии. Был создан городской стачком.  
17 октября царь подписал манифест о даровании свобод, который открывал России путь к конституционной монархии. В Сызрани по этому поводу через два дня состоялся многолюдный митинг. Сначала все шло хорошо, но, когда сборище затянулось и демонстранты ночью двинулись к железнодорожным мастерским, жандармы применили силу, арестовав 70 человек. На следующий день начались столкновения. Утром толпа из тысячи человек, сломив сопротивление охраны, освободила арестованных и двинулась в город. Возле здания Государственного банка им встретилась манифестация монархистов. Произошла драка. В этот раз консерваторы победили, поколотив под шумок окна принадлежащих евреям магазинов.  
А 22 октября произошел первый в Сызрани террористический акт. Печальную славу “первопроходца” стяжал гимназист Бриллиантов. В тот день назначен был праздник, прошел парад войск. Хотели отметить принятие манифеста. Тут гимназист и пальнул из револьвера в полицмейстера Работкина. Первый блин вышел комом: “душитель свободы” был только ранен, а его обидчик получил три года тюрьмы.  
В декабре снова встали железные дороги. А в январе 1906 года в Сызрани было введено военное положение. Оно продлилось до марта.
Своим чередом прошли выборы в
I Государственную Думу. Нашим депутатом стал трудовик, бывший участник крестьянского съезда А. Андреянов. Но он вскоре умер, и 23 мая 1906 года Сызрань проводила его в последний путь. Политики часто и после смерти служат обществу. Похороны Андреянова превратились в митинг с пением “Марсельезы”. Казалось, вся жизнь идет от митинга к митингу, от забастовки к забастовке. Но все прекратилось 5 июля 1906 года. Говорят, в тот день какая-то бабушка готовила варенье. Кто теперь проверит? Но вот то, что загорелось за Крымзой, в доме Юдиных, – это точно. Пожар начался после полудня, дул сильный южный ветер, и начали гореть соседние усадьбы. За Крымзой была отдельная пожарная часть, но она опоздала, и пламя двинулось в сторону вокзала, пожирая все на своем пути. Сызранцы уже думали, что огонь сметет Новую Линию и успокоится. Вдруг ветер резко переменился и погнал пожар на центр города. Дул он с невероятной силой, и в 6 часов горела уже вся Сызрань. До самого утра бушевал огонь. Треск, шум, взрывы, падение тяжелых предметов. Взлетели на воздух артиллерийские склады. Дважды ночью начинался сильный дождь, но вода испарялась, не долетая до земли. Взошедшее солнце осветило безрадостную картину. Сызрани больше не было.  
Уцелели Засызран, Вознесенский монастырь, район у вокзала. Все учреждения, школы, магазины были уничтожены, сгорели или пострадали почти все храмы. Лишь один Казанский собор стоял невредимым посреди этого моря отчаяния. На кладбище в первый день отвезли более ста тел, многие задохнулись в погребах, где пытались переждать пожар. Некоторые из уцелевших были полностью раздеты, на них остались лишь обгоревшие лохмотья. Очевидец рассказывает, что пассажиры проплывавших мимо по Волге пароходов отдавали погорельцам всю свою запасную одежду, настолько их поражало увиденное.  
Великий пожар породил много версий. Полиция обвиняла в поджоге социалистов, те намекали на провокацию властей, а на самом деле было просто неблагоприятное стечение обстоятельств. Познакомимся с одним любопытным документом. Это - отчет симбирского губернатора, посетившего Сызрань за несколько лет до описываемых событий. “Из числа трех машин, входящих в пожарный обоз, одна оказалась самой старой конструкции и должна бы, по-настоящему, поступить в музей древностей, а не находиться в Городском Полицейском Управлении. При испробовании действия этой машины рукав лопнул, и вода разлилась по улице. Пожарная команда крайне нерасторопна и находится в полном беспорядке. Багры разбираются очень долго, и раздвижная лестница лишь с большим трудом, после долгих усилий, могла быть поставлена, что явно доказывает полное неумение команды обращаться с нею. Ведра все оказались помятыми, брезенты порванными. Лошади молоды, совсем не съезжены, лица же, управляющие ими, совсем не умеют править”. Просто не успели. А город был деревянный, ветер сильный…  
 
Пожар уничтожил 3540 домов в 126 кварталах, нанеся на 18 млн. рублей убытка. Но сызранцы не остались с бедой один на один. Немедленно стала прибывать помощь из соседних мест, а затем и со всей России. Самарцы ежедневно присылали хлеба и мяса на 10 000 человек, много средств собрали жители Кузнецка. В город прибыл санитарный поезд, который заменил сгоревшую больницу. В числе жертвователей оказался и Николай
II. Он внес 12 тысяч рублей, но самое главное - распорядился бесплатно снабдить погорельцев лесом из удельных дач.  
Огромна роль в восстановлении Сызрани тогдашнего городского головы Мартиньяна Чернухина, на плечи которого легла большая часть организационной работы. Удалось получить кредит в Государственном банке, не дать осуществиться планам по переносу в Хвалынск реального училища.     Вся городская жизнь на короткое время сосредоточилась вокруг вокзала, в уцелевших домах Новой Линии, в каждом из которых ютилось по нескольку семей.  
Но уже в 1907 году жизнь начала входить в нормальную колею. Выросли новые дома, купцы оснастили более современным оборудованием мельницы, отстроились церкви. Снова заработало реальное училище. Общество Красного Креста построило и передало в дар Сызрани больницу на 50 коек.  
Огромный вклад в возрождение городской библиотеки внес Елпидифор Аркадьев. Он пользовался известностью среди книголюбов России, и посылки с пожертвованиями на его имя потянулись со всех концов страны. В 1908 году им было передано 7000 книг в библиотеку. Она снова начинает работать, а с 1910-го полностью содержится городским бюджетом. Люди приходили в себя после страшного потрясения. Появились новые предприятия. Опять начали выходить газеты, заработал кинематограф.  
Купец Исаакий Гусев в 1908 году строит гвоздильно-проволочный завод, устанавливает нефтяной двигатель для освещения дома и магазина электричеством. В 1911 году он подал в думу прошение о разрешении езды на автомобиле. Не дремлет конструкторская мысль. В Сызрани действует Общество изобретателей. Его активный член Петр Ионов получает в 1908 году на выставке в Симбирске серебряную медаль за представленную им сортировку, а в 1911 году привозит награду уже с Ряжской сельскохозяйственной.
В 1913 году была пущена дизельная электростанция, и керосиновые фонари на улицах сменились лампочками. Ток пришел во многие городские дома, и даже Казанский собор заплатил фирме “Сопляков и К
0” 1350 рублей за установку трех новомодных люстр.  
Оживилась общественная жизнь. Социал-демократы издавали газету “Сызранское утро”, крайне правый “Союз русского народа” – “Сызранский маяк”. Левым повезло больше – они сумели провести на выборах во
II Государственную Думу своего депутата М. С. Татаринова.  
В 1907 году был зарегистрирован профсоюз приказчиков Сызрани. Людей больше волновали хлеб насущный и дела житейские, чем политика. Заглох на одиннадцатом номере “Сызранский маяк”, не лучше обстояли дела в противоположном лагере. В 1910 году “Рабочая газета”, издаваемая в Париже, опубликовала письмо из нашего города. Неизвестный автор сетовал, что в Сызрани никто не хочет заниматься революционными делами, раньше хоть ссыльные работали, а теперь и они разъехались.  
Первым спокойная жизнь надоела властям, и они стали “закручивать гайки”. Пресекли выход газеты “Сызранский труженик”, закрыли Общество приказчиков с его клубом и библиотекой. Революционеры дружно поддержали почин, тем более, что общественное мнение после этого резко качнулось в их сторону. На выборах в городскую Думу большевистский кандидат набрал 40 процентов голосов, а уже в феврале 1913 года появились антиправительственные листовки “Романовский юбилей”. Вскоре в Сызрань прибыла из Петербурга активный организатор большевичка А. Никифорова и энергично взялась за дело. По городу прокатилась волна забастовок. Но питерская гостья вскоре уехала, и местные революционеры вернулись к привычной жизни.  
1 августа 1914 года началась Первая мировая война, а через неделю произошло солнечное затмение. Хотя заблаговременно велась усиленная разъяснительная работа, явление это, совпавшее с началом мобилизации, произвело на народ удручающее впечатление. Вообще в начале века случалось много событий, вызывавших разные толки среди суеверных. Годовщина коронации царя и именины его супруги попадали на день поминовения усопших, и Синод вынужден был переносить торжества. В этом видели дурное предзнаменование.  
Война была большой бедой. Тысячи людей ушли на фронт. В городе разместились три пехотных полка и один кавалерийский, команда инженерного склада, другие подразделения.  
В 1915 году русская армия стала отступать, и в Сызрань начали прибывать эвакуировавшиеся. Скоро число их достигло 11 тысяч. Создали комитет помощи беженцам, разместившийся в доме Леднева. Росли цены, начались перебои с продовольствием. 22 июля 1916 года произошли стихийные волнения – толпа женщин грозила разгромить хлебные лавки. Власть утрачивала контроль над ситуацией.  
4 марта 1917 года в Сызрань пришло известие о падении самодержавия. Состоялся митинг. Как водится, порвали царский портрет в управе. Власть теперь переходила в руки назначенных Временным правительством комиссаров: Насакина - в уезде, Николаи - в городе. Из представителей Думы, земства и партий меньшевиков и эсеров создали уездный исполнительный комитет. Так что Февральская революция в Сызрани прошла тихо и без эксцессов. Даже Советы не были созданы. Это требовалось немедленно исправить.  
Сызранские большевики оказались явно не у дел. После отъезда Никифоровой их организация была предоставлена сама себе. В ней явно преобладали люди с авантюрным складом характера, которых тянуло то на экспроприации, то на сомнительные “игры” с жандармерией - под предлогом занятия контрразведкой. Пришлось вмешиваться ЦК.  
В Сызрань в марте прислали питерского рабочего И. П. Емельянова - исправлять положение. Вскоре было проведено городское партийное собрание, создано бюро. Состоялись выборы в Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, и хотя большевики там оказались в меньшинстве (их всего-то в Сызрани было две сотни), они не унывали. Ни хлеба, ни порядка больше не стало, и время работало на них. Таким образом, двоевластие в нашем городе не сложилось стихийно, как в других местах, а было умело организовано эмиссарами из центра.  
В марте состоялись похороны студента Хлебцевича. Он вообще-то был уроженцем Белоруссии, но там стояли немцы, и родители его эвакуировались в Сызрань. Сюда и направил тело Петроградский Совет с предписанием похоронить в городском саду. Хлебцевич во время февральских событий попал под пулю патруля Финляндского полка и стал одним из немногочисленных героев той бескровной революции. В Сызрани на похороны собралось много народу. Приехавшая специально по этому случаю “бабушка русской революции” Е. Брешко-Брешковская сказала речь. Кто из собравшихся тогда думал о том, что это лишь первая жертва и скоро в Кузнецком парке придется устраивать целую братскую могилу. В апреле большевики начали издавать свою газету “Товарищ”, но окружающая действительность работала на них лучше любых агитаторов. Двоевластие пагубно влияло на авторитет власти, который таял день ото дня. Совет ввел с 10 мая 8-часовой рабочий день – на него не обратили внимания. Развал армии породил толпы вооруженных дезертиров, которые наводнили город. Они были благодарными слушателями большевистских агитаторов, призывавших покончить с войной. Практически беспрерывно шли митинги, принимались резолюции, и никто никого не слушал.  
В мае из Сызрани отправили на фронт 119-ый пехотный полк. Солдаты доехали до Пензы и вернулись, наплевав на всякую войну и отцов-командиров. Это был конец старого порядка,  начиналась анархия.  
В июне переизбрали Совет, но работоспособней он от этого не стал. Разве что послал делегатов на
I Всероссийский съезд. А в это время прямо в центре города среди бела дня толпа зверски убила крупных предпринимателей братьев Чернухиных. Власть была бессильна, а обыватели потихоньку сформировали дружину для охраны от погромов раменских дач.  
Как рыба в воде в этом хаосе чувствовали себя различные проходимцы - вроде Александра Гидони. Сей славный муж прибыл в Сызрань в июне и, отрекомендовавшись членом Петроградского Совета, попросил помещение для чтения лекций. Его антибольшевистская риторика и решительный вид понравились сторонникам сильной руки, и Гидони становится комендантом города. Он немедленно приступает к формированию из добровольцев “легиона свободы”. Видимо, с помощью этого отряда планировалось наводить порядок. Но когда комендант со своим воинством явился на заседание Совета, ему дали понять, что за большевиками стоят штыки нескольких полков сызранского гарнизона. Пришлось оправдываться и говорить, что его неправильно поняли. Арестованных сгоряча большевистских агитаторов были вынуждены отпустить. С извинениями.  
Все решил корниловский мятеж. Воспользовавшись чрезвычайной ситуацией, 29 августа Совет объявил себя высшей властью в городе и уезде. Он создал революционный штаб, закрыл правые газеты “Сызранский курьер”, “Республиканская мысль” и “Слово истины”. Начато формирование Красной Гвардии. Комендант Гидони скрылся.  
На помощь сызранским большевикам, число которых уже достигло 400, прибыло подкрепление из центра: рабочий В. А. Фролов и журналист И. И. Берлинский. Было решено использовать благоприятную ситуацию и потребовать перевыборов Совета. Замысел удался, и 197 мандатов из 304 достались большевикам. Это была полная победа. Из 60 членов исполкома 58 - большевики. Из их числа были и председатель этого органа прапорщик Сорокин, редактор газеты “Известия Сызранского Совета” Берлинский. В ЦК партии отрапортовали: “Все в наших руках”.  
4 октября Сызранский Совет отправляет в Петроград телеграмму с требованием немедленного созыва
II Всероссийского съезда Советов. Жребий был брошен. До Великой революции оставалось всего три недели.

Сергей ЗАЦАРИННЫЙ

Страницы: Пред.  1, 2, 3, 4, 5 ... 903, 904, 905  След.


Распечатать Переслать

Вернуться назад









  
   
 
  
 
  
 



 
      


   
 
 
 

    
 

446001, Самарская область, г. Сызрань, ул. Советская, 92
тел. (846-4)98-70-54, факс (846-4)33-43-39
lib.syzran@yandex.ru
Размер шрифта:      Цветовая схема:      Изображения: