Мы используем cookie. Во время посещения сайта МБУ "ЦБС городского округа Сызрань" вы соглашаетесь с тем,
что мы обрабатываем ваши персональные данные с использованием метрических программ. Подробнее

Централизованная библиотечная система
городского округа Сызрань
Начало
Электронный каталог
RSS канал
Вконтакте

 Уважаемые читатели!
 Предлагаем Вам оценить условия оказания услуг нашим учреждением. Для этого отсканируйте QR-код или перейдите по ссылке

КНИГА НЕДЕЛИ

ПРОЧИТАНО
 




<<   Март 2024   >>

ПНВТСРЧТПТСБВС
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
       
Как вы оцениваете уровень обслуживания в библиотеке?

Отлично
Хорошо
Удовлетворительно



Всего голосов: 9
Результат опроса


Начало раздела > Афиша

Эксклюзивно

Валерий Цуркан

Наследник

(Рассказ из сборника, создаваемого по мотивам Библионочи 2021)

 

Однажды в далеком прошлом случилась такая сказка. Царю Тридевятого царства Берендею Сто Двадцать Шестому не везло в личной жизни. Женат был три раза, жёны не подарили ему ни одного царевича. На свет появлялись одни только царевны. Сколько ни умолял своих благоверных родить сыночка, сколько ни тужились красавицы, ничегошеньки не получалось.

После рождения шестой дочери, осерчав на первую жену, выгнал ее из царства с котомкой, наполненной сухарями. Вторую жёнушку настигла та же участь – в двадцать четыре часа выслали из дворца с недельным запасом харчей.

Третья жена, наученная горьким опытом предшественниц, позаботилась о себе заранее. Набив котомку драгоценными каменьями из царской сокровищницы, умыкнув заодно корону и скипетр, скрылась в неизвестном направлении. Говорят, вышла замуж за простого пастуха и нарожала кучу мальчиков. До Берендея доходили вести о том, что в соседнем царстве-государстве видели пастуха, который вёл стадо коров, погоняя скотину царским скипетром. А корона всплыла на аукционе в заморском королевстве, где была продана с молотка за огромные деньги – Берендей и выкупать бы не стал за такие тысячи.

Но не о короне болела душа, и даже не о беглянке-жене, которую и сам собирался спровадить с глаз долой. О наследнике думал. Дочерей рано или поздно придётся выдавать замуж. Берендей посчитал – если каждой дочери дать приданое и небольшой кусочек земли, то самому останется только дровяной сарай на задах дворца.

Берендей сидел на троне и горевал. Эх, хотя бы одного наследничка, хоть дурачка какого-нибудь, но своего, родного сыночка. Иначе царство расползётся по швам.

    

     ***

– Так что же мне делать? – удручённо спросил царь. – Как отечество сберечь? Где наследника взять?

– Царь-батюшка, есть у тебя наследник! – сказал боярин Григорий Овчинников.

– Да неужто! – обрадовано воскликнул Берендей и стал перечислять всех знакомых девиц. – Наталья Ивановна, Феодора Даниловна, Глафира Фёдоровна. Манька-молочница?! Да неужели? Как давно это было!

Григорий подобрался поближе и подобострастно дотронулся до локтя.

– Не там ты наследника ищешь, государь. Твой наследник – это мой сын. Я подумал, что если ты его усыновишь, то это пойдёт на пользу нашей стране. Государству в угоду единственным своим сыном пожертвовать готов. Прими это во внимание.

Берендей опешил от подобной щедрости.

– Да что ты, Гриша, в своём ли ты уме? Зачем мне усыновлять твоего сына? Я понимаю, что ты хочешь мне помочь, но я не приму от тебя такой жертвы. Не столь уж я и жесток, как порой, кажется. К тому же какой из твоего сына наследник престола? Ведь он у тебя малость того, с придурью.

Улыбка Григория могла растопить самое холодное сердце, а уж коли дело коснулось престола, он готов улыбаться сутки напролёт, пока лицо не треснет, если бы это только принесло пользу.

– Обижаешь, царь, – сказал с приклеенной улыбкой. – Это раньше так говорили, когда оскорбить человека хотели. А давеча у нас лекарь из заморской страны был, сказал, что никакая это не придурь, а просто Иванушка наш отличается от других парней движением мыслей в голове, по-другому у него ворочаются там. И не придурью назвал, а красивым заграничным словом – дебилизм.

И с видимой гордостью добавил:

– Так что не дурак наш Иванушка, а самый настоящий дебил, можешь у врача спросить, так и сказал.

– Ну пусть дебил, а всё равно с придурью, – отмахнулся Берендей. – Не подходит для государственных дел, неспособный для этого.

– Да ты, царь, помнишь, что вчера говорил? – не унимался прилипчивый боярин. – Хоть дурачка, но чтоб сыночка, наследничка. Чем не сыночек? Чем не наследничек? Чем не дурачок?

– Наследничек! – передразнил царь. – Да он же даже писать не умеет! Надо будет приказ подписать, а царь Тридевятого царства грамоте не обучен!

– А писари на что? – не отставал Григорий. – У каждого свои обязанности. Советники думают, писари пишут, а царь правит государством и наслаждается жизнью!

Несмотря на слащавые улыбки и красивые речи, Григорий вышел от царя ни с чем. Не ему в этот день светило ясное солнце.

Вечером того же дня Берендей созвал совет. Последний раз собирал всех бояр за одним столом, когда решил объявить войну соседнему Тридесятому государству. Тривосьмое королевство тогда ушло в глухой нейтралитет, и по причине неоказания военной помощи Берендей войну проиграл, так и не начав. Вместо победного шествия по покорённым городам, войско, не разбитое в боях, но проигравшее войну заочно, разбрелось по домам. А Берендею пришлось некоторое время выплачивать дань царю Тридесятого государства.

На этот раз царь советоваться со своими боярами не стал, а просто объявил о своём решении. Решение это рождалось в муках бессонницы и было бесповоротным.

– Сегодня, други мои, я собрал вас, чтобы рассказать, каким образом придумал развеять печаль мою о наследнике, – сказал Берендей. – Первый, кто войдёт в город, станет моим сыном и наследником, с одним только условием. Должен быть мужского пола. Баб на царстве я не потерплю! Повелеваю запереть ворота и никого не выпускать, а утром отпереть, и кто войдёт первым, тот и сыном моим назовётся. Но пока народу ничего не объявлять, а сказать лишь утром.

Бояре загалдели, обсуждая царские слова, а Григорий попросил удалиться, ссылаясь на больной желудок.

– Что-то крутит целый день, отпусти царь-батюшка, – жалостливым голосом промямлил.

Ушёл, а Берендей вызвал к себе начальника сторожевой сотни.

– За Григорием и сыном присмотрите втайне, уж больно странно себя ведёт, хитрая лиса! – прошептал Берендей Ерёме на ухо. – Никак Иванушку хочет сыном моим сделать. А также следите за всеми, кто присутствовал здесь, слушая мои слова. Бояре народ ушлый, кое-кто так и норовит на трон запрыгнуть.

Царь распустил бояр, а сам в одиночестве стал мечтать о сыночке-наследничке.

Когда стемнело, начальник сторожевой сотни пришёл с сообщением.

– Государь, всё сделано, как ты велел. Наблюдали за Гришкой и болезным сыном, да и за другими боярами. Гришкиного Ивашку поймали аки татя нощного, пытался стену городскую перелезть в темноте. Также задержали сын Трофима, Фёдора, но при задержании слегка помяли мои хлопцы, и отвечать на вопросы пока не в состоянии. Ивашка же говорлив до ужаса, так что можешь побеседовать. Привести?

Берендей сидел за трапезным столом, в раздумье почесывая редкую бородёнку. Раньше борода была густой, но слишком много дум витало в царской голове, да всё невесёлых, вот и выщипал.

– Приведи Ивашку, а заодно и отца. Мне не терпится узнать, какую затею задумал этот хитрый старик. А Федор совсем плох, что говорить не может?

Ерёма пожал плечами.

– Телом малость пострадал. Когда окрикнули, почти долез до вершины стены, пришлось баграми стягивать. А потом хлопцы немного распотешились, да я их понимаю, давно в деле не участвовали, поразмяться захотелось. В общем, если до утра доживёт, то дней через пять заговорит.

– Ты с боярами поаккуратней, – осадил Берендей Ерёму. – Они мне нужны. Раз ты из царской сотни, так и бояр можно безнаказанно лупить? Этих колотить только по моему приказу, это тебе не крепостные.

Ерёма, осознав ошибку, поскорее удалился, пока царь совсем не разгневался. Едва вышел, в светлицу привели Григория с сынком.

– Царь-батюшка, чем прогневали мы тебя, что ты под пиками стражников своих велел нас привести? Али я добра тебе мало делал? Али я не для отечества кровь проливал? – с поклоном спросил Григорий.

Слезу он умел пускать так же, как и улыбаться.

– Какую кровь ты проливал? – с наигранным удивлением спросил Берендей. – Не помню я никакой крови. Разве что, как комар голодный, кровь мою сосал, если я тебя чем обделял. Так о чьей крови ты говоришь?

– Как о чьей? – вежливо возмутился Григорий. – Ты уже забыл, как я пострадал от немчуры?

– А-а, – вспомнил царь. – Ты о том, как пьяный немецкий посол тебе нос разбил? Так ты сам виноват, зачем у него орден золотой украл?

– Вот те крест, государь! – Григорий размашисто перекрестился. – Не воровал я ордена. Немец напился, как скотина, орден мне подарил, а потом и забыл про то. А через час стал мне морду бить и кричать, что я вор.

– Не нужно было самогоном поить! – сказал Берендей. – Да ладно, не за этим я вас призвал. Спросить нужно. Почему Иванушка твой на городскую стену лазил, когда я запретил из города выходить? Пусть ответит мне.

Григорий подтолкнул Ивана в спину.

– Отвечай, Ваня, не молчи, когда царь спрашивает.

– На городскую стену, государь, я полез, дабы стать твоим сыном. Это мне батя насоветовал, – сказал Иванушка, оглянувшись на отца.

Берендей сверкнул глазами и посмотрел на Григория недобрым взглядом.

– Так вот почему ты, Гриша, с совета моего пораньше уйти захотел! – строго сказал Берендей. – Решил сына надоумить, как престол Тридевятого государства к своим рукам прибрать?

– Не слушай, царь-батюшка! – завопил Григорий охрипшим от страха голосом. – Не ведает он, чего говорит. Дурачок он.

– Надысь ты его дебилом называл, в сыновья мне готовил, а теперь дурачком оскорбляешь! – воскликнул царь. – Экий ты двуликий, Гришка!

– Не ведает, чего говорит! – повторил Григорий.

– Как же не ведаю, батя? – искренне обиделся Иванушка. – Да ты вечор сам говорил, чтобы я чрез стенку ночью перелез, а утром, никого не пуская к воротам, вбежал в город первым.

У Григория от досады на сына и от страха перед царём задрожали губы.

– Брешешь! Брешет, царь, не слушай ты! Не говорил я подобной ереси!

Иванушка со слезами на глазах обратился к отцу.

– Да как же не говорил, батя, я ведь хорошо помню! Ты сказал, что я стану царским сыном, и чтоб о тебе не забывал, а дал полказны.

Григорий затрясся всем телом и рыдающим голосом захрипел.

– Врёт, не слушай его! У него разум затмился, ничего не соображает!

Иванушка был поражён отцовским отношением.

– Да ты забыл, что ли? Ты ещё сказал, что я смогу взять в жёны царскую дочь на выбор. Я ещё спросил, а можно ли трёх сразу, а ты ответил, что можно, главное, чтобы тебя не забывал и полказны тебе отдал.

– Колесовать обоих! – в страшном гневе заревел Берендей. – Немедля!

Когда так отца и сына выволокли из светлицы, успокоившись, вызвал к себе начальника сторожевой сотни.

- Подобрел я что-то. Ты, Ерёма, в казни особо не усердствуй. Не надо колесовать, просто четвертуй. Или это… к чему такая жестокость? Головы поотрубай, и пусть идут себе с миром.

Глубокой ночью Ерёма привёл к царю старейшего из бояр Владислава Баранова. Тот едва стоял на ногах от старости, было старику лет девяносто.

– Вот, государь, не знаю, что и говорить, – промямлил Ерёма. – Сам расспрашивай.

Сотник подтолкнул боярина к Берендею:

– С городской стены сняли. Хлопцы мои даже бить не стали от удивления. К тому ж, стыдно старца колотить, – с этими словами Ерёма вышел за дверь.

Царь поднялся с резного стула, прошёлся вокруг столбом стоявшего Владислава.

– Тебя-то чего на стену понесло, старик? – простонал Берендей.

– Желание стать твоим единственным сыном, – ответил Владислав, понурив голову.

Берендей подбежал к старцу и схватил за бороду.

– Так ты же мне в отцы годишься! Какой из тебя сын?

Старик кротко посмотрел в глаза царю.

– Ты всем нам отец родной, – ласково сказал он. – Тем более хотелось отечеству послужить.

Берендей с удивлением глянул на него.

– Вот и служи отечеству! Незачем тебе позориться и обманом на царство лезть!

– А если честно, бес попутал, – вдруг откровенно признался белобородый старик.

– Ну, и то с ним делать? – спросил Ерёма, выглянув из-за двери. – У меня рука на него не подымется.

Берендей цыкнул на него, и Ерёмина голова исчезла за дверью.

– Казнить тебя, что ли? – спросил старика.

– Казни, царь-батюшка! Казни! – с радостью согласился Баранов. – Поделом мне, дураку старому.

Берендей почувствовал себя значительно легче. Значит, не со злым умыслом хотел старый боярин сделаться его сыном, а просто по глупости стариковской.

– Ладно, нынче я добрый. Иди, проспись, а утром ко мне зайди. Поговорим.

Через час Ерёма вторично привёл к Берендею боярина Баранова.

– Да что вы мне спать не даёте? – царь гневными глазами посмотрел на Владислава. – Чего тебе тут надобно, дед?

– Ничего, – ответил боярин. – Меня силою сюда поволокли, схвативши за шкирку. Извольте объяснить!

Ерёма в сердцах плюнул на пол. продолжение

Страницы: Пред.  1, 2, 3 ... 8, 9, 10, 11, 12  След.


Распечатать Переслать

Вернуться назад









  
   
 
  
 
  
 



 
      


   
 
 
 

    
 

446001, Самарская область, г. Сызрань, ул. Советская, 92
тел. (846-4)98-70-54, факс (846-4)33-43-39
lib.syzran@yandex.ru
Размер шрифта:      Цветовая схема:      Изображения: